«Если маленькие дети не могут сохранять тишину в продолжение службы и тем самым нарушают общую молитву, они должны быть приводимы (приносимы) непосредственно к Причастию», – такое объявление висит на входе в один подмосковный храм.
И это не исключение, просто далеко не везде об этом говорят прямо и сразу. Одновременно многие священники требуют, чтобы взрослые, желающие причаститься, приходили не позднее возгласа «Благословенно Царство», то есть к началу Литургии, а еще лучше – успевали и на Часы. У более уступчивых духовников условие – не опаздывать к чтению Евангелия. Получается, каждый воскресный и праздничный день семья встает перед выбором: либо причащаются дети, либо один из взрослых, чаще всего – отец. Другой распространенный вариант: отец едет в «свой храм» к началу службы, а мать с коляской плетется в ближайший к причастию. В лучшем случае раз в месяц отец может сподвигнуться поменяться местами с женой, а иногда доходит и до классического «говения раз в год». Получается, что причащение детей и родителей за одной Литургией практически исключено.
Какой опыт церковной жизни получают дети, «приводимые (приносимые)» к причастию? Отношение к Таинству как к чему-то технологичному, быстрому и непременному, как принятие лекарства: проснулись по будильнику, прибежали в храм, встали в очередь, раскрыли рот, поцеловали Чашу, запили, погрызли просфорку, побегали с другими детишками, пока родители слушают проповедь или болтают с другими взрослыми, пошли в кафе или домой на поздний завтрак. На все про все — минут сорок, а то и полчаса. Разумеется, когда их, повзрослевших, но привыкших к этому калейдоскопу, заставляют приходить хотя бы к Евангелию, начинается бунт: долго, утомительно и непонятно, зачем так рано?
Проблема детей в храме – одна из самых острых проблем современной церковной жизни. В книгах XIX века, а также в рекомендациях по христианскому воспитанию, в том числе и сравнительно недавно написанных, собственно тема ребенка на богослужении затрагивается редко и вскользь. В книге протоиерея Глеба Каледы «Домашняя церковь», которая для нескольких поколений новоначальных православных была первым «гидом» по христианскому устройству семьи, только один небольшой абзац посвящен этой теме: «Необходимо приучать детей к посещению церкви и должному поведению в храме. Посещение храма должно быть радостным праздником, но не редким событием. Оно не должно быть для ребенка обременительным, поэтому с ним приходится отстаивать только часть службы. Допустим, с Всенощного бдения можно уходить домой после елеопомазания, на Обедню приходить к Литургии верных, постепенно увеличивая время пребывания на богослужении». В книге «Наша Церковь и наши дети» Софии Куломзиной говорится чуть больше: «Представление о Церкви у ребенка неразрывно связано с храмом, церковным зданием. Чем лучше он знаком с его устройством, тем уютнее будет чувствовать себя. Он испытывает удовлетворение от того, что знает, как правильно себя вести: как креститься, целовать иконы, принимать причастие, получать благословение и подпевать. Конечно, это чисто внешнее и механическое знание, но оно дарит ребенку чувство принадлежности к Церкви, он привыкает к храму, как к дому». Дальше София Сергеевна пишет о том, что детям надо объяснять непонятные моменты службы и, по возможности, давать им в храме возможность что-то делать, а не просто выстаивать богослужения.
Но мой опыт подсказывает, что сегодня этих кратких строк недостаточно. Проблема детей в храме существует не сама по себе — она связана со многими социальными и церковными процессами, прежде всего изменением отношения в обществе к детству и детям, изменением моделей детско-родительских отношений, а также с состоянием приходских общин и литургической жизни, восприятием Таинств. Роль ребенка в семейных отношениях, образ жизни современной семьи, в том числе православной, существенно отличается от того, как жили еще сорок-пятьдесят лет назад, не говоря уж о традиционной русской семье. Церковная жизнь в современном мегаполисе тоже не похожа на тот естественный годовой и недельный цикл, которым жили христиане прошлого. Традиции были прерваны и не столько возрождаются, сколько переосмысляются в реалиях современного мира.
Сколько времени дети проводят в храме и каково качество этого времяпровождения, зависит от устроения жизни конкретной семьи, от того, как взрослые воспринимают богослужение. Воскресенье – часто единственный день в неделю, который семья проводит вместе, а Литургия, совместная молитва и причастие – важнейшее событие недели. Раздельное посещение службы, которое сводится к функциональному причащению детей, разрушает эти внутрисемейные связи, искажает отношение к Литургии у всех членов семьи.
Невозможно всю жизнь центрировать вокруг детей, подстраиваться исключительно под их потребности. Дети и взрослые живут вместе, в том числе вместе – семьей, а не взрослые сами по себе, а дети сами по себе – проживают Литургию. Поэтому логично приходить всем к началу службы или хотя бы к Евангелию, чтобы потом вместе причаститься. Гораздо труднее приучать непривыкшего к службе подросшего ребенка, чем находиться на богослужении с малышом. Чем меньше времени дети проводят в храме, тем хуже они себя там ведут. Если ребенок с младенчества приучен проводить на службе каждое воскресенье час-полтора-два, то, вырастая, он воспринимает это как само собой разумеющееся: по-другому в его жизни никогда не было. У него формируется определенный жизненный ритм. А умение переключаться от повседневной жизни с ее быстрым темпом, сменой впечатлений и картинок на проживание «медленного времени» молитвы и созерцательный настрой помогает ребенку и вне храма: опыт пребывания в течение долгого времени в спокойном, вдумчивом состоянии облегчает ему восприятие искусства, прежде всего – музыкальных произведений, занятий в лекционной форме, экскурсий. Такой ребенок умеет молчать, слушать и, главное, – слышать.
Разумеется, надо стремиться к тому, чтобы дети понимали, что происходит в храме. Хорошо начинать «вхождение» в службу заранее, настраиваться по дороге. В машине по пути в храм можно, например, вместе читать молитвы к причащению, обсудить заранее, что именно предстоит услышать и пережить в этот день в храме – Евангельское чтение, праздник, память святого. Об этом, естественно, можно поговорить и в том случае, если идешь в храм пешком или едешь в общественном транспорте.
Маленьким детям трудно выстоять всю службу, не отвлекаясь. Можно и походить по храму, и порисовать, сидя в притворе, не говоря уж об излюбленном занятии – задувании догорающих свечек. Главное, чтобы ребенок не был предоставлен сам себе, не шумел и все же не играл в совсем уж отдельные от происходящего вокруг игры и принесенные из дома игрушки. Игрушки можно брать с собой, держать в кармашке или в маминой сумке, чтобы достать после причастия, когда можно уже и поиграть, и друзьям показать. Самое важное – чтобы ребенок все же следил за ходом службы и подходил к родителям во время основных моментов: например, на пение Трисвятого, чтение Апостола и Евангелия, Великий вход, Херувимскую, «Отче наш» и Символ веры. К этому легко приучить ребенка, если следишь за тем, где он находится, и подзываешь в нужную минуту.
Часто приходится видеть, как родители постоянно шикают на ребенка, одергивают, а то и обзывают. При этом они виновато оглядываются и заискивающе смотрят на окружающих, дескать, «простите, у всех дети как дети, а мой такой вот непослушный, шумный». Для таких детей каждое посещение храма становится пыткой: чем более виноватым чувствует себя родитель (будем честны, такая нервозность больше свойственна мамам и бабушкам, чем папам), тем сильнее чувство протеста у ребенка. Он не видит никакого смысла в службе, а единственная ассоциация с храмом — что это место, где нужно стоять по струнке, где за тебя все время стыдно, вокруг страшные суровые люди, а мама сама становится неуверенной провинившейся девочкой. Поэтому главное аскетическое упражнение для матерей в храме – оставаться внутренне спокойной, не терять молитвенного настроения, как бы ни вел себя ребенок. Даже замечания надо делать хладнокровно. Если ребенок всерьез расшалился, мешает окружающим и переключить его внимание на что-то конструктивное не удается, лучше выйти с ним в притвор или, если погода позволяет, на улицу и переждать.
Но есть и другая крайность, которая все чаще встречается на московских приходах. Детоцентричность из дома переносится в храм. «Я же мать!» и «это же ребенок!» становится оправданием любому поведению. Всю службу — суета, шум, перемещения; молящиеся не могут сосредоточиться, проповеди и чтений не слышно. Дети приучены, что они здесь главные, и гордо вышагивают к причастию, оттолкнув старушек. И тогда кто-то может воскликнуть в комментариях в социальной сети: «По воскресеньям я иногда ловлю себя на мысли: где бы помолиться, чтобы не было детей?». Особенно характерно это для многодетных семей, которые справедливо считают себя достоянием Церкви, но при этом априори полагают, что им все должны просто по факту того, что у них много детей. Нужно все-таки помнить, что люди приходят в храм не ради общения с чужими детьми, а по другому поводу.
Возможно ли хранить тишину и благоговение, когда в храме много детей? Возможно. На опыте это можно проверить в старых зарубежных приходах с традициями. Ни разу не видела, чтобы там дети носились по храму, предоставленные сами себе, или лбы подросткового возраста толкались к причастию среди младенцев впереди собственных матерей и бабушек.
Если на воскресных службах в храме много народу, детям душно, ничего не видно, дискомфортно, лучше не наматывать с коляской круги вокруг храма, ожидая причастия и слушая Литургию через выведенные на улицу динамики, а временно выбрать для семьи другой ритм участия в богослужениях, например, ходить в храм по субботам или даже в будний день. Некоторым удобно ходить на ранние службы: маленькие дети все равно рано просыпаются.
Отдельный важный вопрос, какие богослужения посещать с детьми, кроме воскресной и праздничной литургии? Очевидно, что выстоять всенощное бдение ребенок не в состоянии. Вероятно, не стоит его мучить? На мой взгляд, здесь работает принцип ознакомления: можно иногда приезжать к помазанию, отстоять начало утрени, послушать чтение и проповедь, посмотреть, как родители исповедуются. Так же и с остальными долгими службами — каноном святого Андрея Критского или, например, Троицкой вечерней – зайти на некоторое время, предварительно обязательно обсудив то, что будет происходить в храме, отстоять на коленях одну молитву, но именно отстоять рядом с папой или мамой, а не подождать в притворе, пока они помолятся. А на радостные короткие службы, такие, как Пасхальная вечерня, можно и даже нужно ходить всей семьей.
Что касается ночных богослужений, то здесь опыт разнообразен: у кого-то дети после Пасхального крестного хода спят в машине до причастия, кто-то приходит в храм со спальными мешками, где-то дети засыпают на лавках. Пятилетний ребенок с воспаленными глазами, лихорадочным румянцем и полной потерей самоконтроля, который в четыре утра возбужденно кричит нечто нечленораздельное, штурмуя солею или лестницу на клирос, – зрелище не для слабонервных. В книге Софьи Куломзиной «Миры за мирами» описано, что в ее детстве детей до двенадцати лет не брали на ночные службы и она и ее брат оставались дома одни в предвкушении праздника. Похожие воспоминания сохранили и другие мемуаристы. Однако, по рассказам знакомых Софьи Сергеевны в американский период ее жизни, это не мешало ей своих детей брать на ночные службы с раннего возраста. Впрочем, сегодня проблема решается довольно просто: достаточно храмов, в которых на Рождество и на Пасху служат поздние Литургии. Эти службы в народе порой даже называют «детскими», так как храм заполняют нарядно одетые выспавшиеся дети, радостно прыгающие под пение стихир.
Идеальных православных детей не существует в природе, они водятся только в благочестивых книжках, которые невротизируют матерей невозможностью им полностью соответствовать. Но сделать участие детей в литургии важным семейным делом возможно. При этом придется в чем-то потерпеть родителям, в чем-то – другим прихожанам, но по большей части самим детям уже с раннего возраста нужно прикладывать небольшие усилия, они должны продвигаться маленькими шажками – так же, как учатся ходить, говорить, читать. А взрослые могут поддерживать и направлять их на этом пути.
По материалам сайта prihod.ru